Пожалуй, самую необычную группу предсказаний или ясновидений могут составить пророчества творческих личностей. Например, русскому художнику Борису Кустодиеву снились те картины, которые он себе заказывал перед сном. Количество странных «сюжетов», «версий» творческих видений превратилось, в конечном счете, в самостоятельное собрание прозрений, и сформировалось некое направление творческого прогнозирования.
Поражает история талантливого художника-портретиста Жильберта Стюарта, получившего мировую известность за блестящий официальный портрет американского президента Джорджа Вашингтона. За признанием последовали правительственные и частные заказы. Галерея знаменитостей привела к шумным выставкам и дорогим закупкам. Серьезные доходы повлекли за собой путешествия в поисках вдохновения и сюжетов.
Однажды среди заказчиков портретиста оказался лорд Малгрейв, и заказ этот имел невероятные последствия. Брат лорда генерал Фиппс должен был отправиться на службу в Индию, и Малгрейв пожелал иметь портрет любимого брата. Жильберт согласился выполнить заказ, не в силах отказать почтенным братьям. А зная генерала больше, нежели случайную модель, художник уделил особое внимание деталям живописного портрета. Портрет был готов, и его показали лорду Малгрейву в гостиной родового дома. Его светлость долго смотрел на произведение и затем выразил крайнее удивление.
- Боже мой! Все это крайне странно! — вымолвил он.
- Я написал вашего брата таким, каким я его видел, — оправдывался художник, не понимая, чем он вызвал неудовольствие заказчика.
Лорд Малгрейв, покачав головою, заявил, что видит безумие и страдание в любимом лице брата.
Генерал Фиппс прибыл в Индию точно в назначенное время, но служил совсем недолго... Первое сообщение из колонии принесло весть о самоубийстве военного в припадке дикого безумия.
Другой случай связан с замечательным писателем авантюрно-приключенческого жанра Робертом Льюисом Стивенсоном, способным, по его собственным утверждениям, видеть во сне свои рассказы в лицах и действиях.
Как у большинства литераторов в начале карьеры, когда его имя еще ничего не говорило издателям, они не всегда принимали его произведения. Именно в это время появился рассказ «Попутчик», в основе сюжета которого лежало раздвоение личности. Издатель, получивший рассказ по почте, ответил Стивенсону, что «вещь задумана неплохо, но сюжет очень слаб». Писатель вынужден был не только признать справедливость оценки, но и свое бессилие что-либо сделать. Творческое бессилие и апатия мучили Стивенсона на протяжении нескольких недель. Затем автор вспомнил о своей способности вызывать или заказывать «остросюжетные» сны.
В этот раз перед сном Стивенсон перечитал отвергнутый рассказ. Во сне перед ним была прокручена настоящая драма с фантастическим сюжетом и действующими лицами: доктором Джекилом и мистером Хайдом. Рассказ оброс многими поворотами, а его герои действовали как живые люди. Так и описал их в новом произведении Роберт Льюис Стивенсон.
Пророчества, прогнозы или ясновидение имели место в жизни другого писателя, автора «Повести о приключениях Гордона Пима» Эдгара По. Опубликованная в 1838 году повесть рассказывала, как четверо спасшихся от кораблекрушения моряков много дней бедствовали в открытом море. Доведенные до отчаяния жаждой и голодом, трое убивают и съедают четвертого. Писатель дал этому несчастному имя Ричард Паркер.
Прошло почти пятьдесят лет, и газеты разнесли по городам весть о катастрофе, происшедшей с кораблем «Магнонетт». Четверо спасшихся, как и герои Эдгара По, оказались в одной шлюпке, отправившейся в свое последнее бесконечное плавание по водам безбрежного океана. История несчастных в точности повторила рассказ. Трое убили и съели четвертого, чтобы выжить. Имя этого четвертого было зафиксировано морскими документами, и было оно Ричард Паркер.
Еще более невероятно, но реально происшествие с романом М. Робертсона «Тщетность», вышедшим в 1898 году в издательстве «Мэнсфилд». Роман прошел незамеченным. Интерес к нему возник через четырнадцать лет, после трагической гибели гигантского судна «Титаник». Удивляться было чему. Автор романа дал своему кораблю название «Титаник» задолго до того, как был задуман и построен настоящий корабль.
В романе, как и случилось в будущем, корабль гибнет от столкновения с айсбергом. У литературного «персонажа» число винтов, скорость и пассажировместимость оказались те же, что и у реального. Количество совпадений между литературным описанием и реальными фактами загрузки, перевозки некоторых грузов было настолько велико, что о случайности и здесь речь не идет.
Адвокат из городка Фарнов Бронислав Галецкий рассказал К. Фламариону историю одного рисунка, исполненного по сновидению неким Вальтером Сно. Этому господину, другу сэра Джона Франклина, приснилось место, где погибла знаменитая экспедиция. Художник нарисовал карандашом местность с лодками, глыбами льда и грудами спасенного багажа. Американский иллюстрированный журнал опубликовал рисунок с кратким комментарием Вальтера Сно, и, казалось, все снова забыли о происшествии, волновавшем общество и газетчиков. Много времени спустя, когда поисковики нашли останки экспедиции Франклина в арктических льдах, очевидцы сделали рисунки местности, положений застывших тел, лодки, собак, запряженных в примороженные ко льду санки. Оказалось, что эти изображения точно совпадают с картиной, исполненной Вальтером Сно.
В маленьком французском городке Шарите-сюр-Луар жила миловидная девушка, дочь булочника, руки которой добивались сразу несколько молодых людей. Среди претендентов был молодой и богатый человек, настаивавший особенно пылко, но в решении отказать ему Анжеле Робен помог сон, в котором она увидела другого человека в соломенной шляпе, очках и дорожном костюме. А через год, летом писатель Эмиль де Бедолльер был приглашен Эженом Фора совершить поездку по Центральной Франции. В городке Шарите он попал на бал, где Анжела узнала приснившегося ей человека. Путешественник был поражен красотой девушки и полюбил ее. В этом городке писатель ранее никогда не бывал.
Среди художников, использовавших в своем творчестве ясновидение, бесспорно, необходимо отметить Джеймса Тиссо, вокруг фигуры которого всегда ходили легенды и анекдоты. Имя себе этот строгий и холодный академист сделал, исполнив большое полотно «Из жизни Христа», многократно выставлявшееся и воспроизводившееся в каталогах. В Париже и Лондоне мастер был хорошо известен, и каждое его новое произведение находило отклик как в академических кругах, так и в листках бульварной прессы. Рассказывали о путешествиях Тиссо по Востоку и о тщательном изучении им восточной топографии и костюмов.
Исследователь творчества художника М. Моффет рассказывал об интересном методе этого живописца, приводившего своими особенностями в шок не только собратьев по искусству, но и многих смельчаков. «Тиссо имеет обыкновение набрасывать несколькими штрихами карандаша свои впечатления и фантазии в маленький альбом, величиной не более почтовой открытки. Выбрав из этих набросков что-либо для картины, он опять делает набросок, то есть только скелет картины, но уже в увеличенном по желанию размере. Это просто несколько грубых линий, полуовал лица, две-три черты торса и т. д. Затем происходит нечто удивительное, мы бы сказали невероятное, если бы ничего не знали о глубоких тайниках человеческого духа. Ученые называют это явление «гиперстезией», или «гипертрофией нервов», но, как бы оно ни называлось, это явление у Тиссо постоянное, неизменно повторяющееся в каждой его картине. Тиссо, придя в некоторое особое состояние и предварительно составив себе идею о том, что именно он будет воспроизводить, наклоняется над местом с едва обозначенными точечками и пристально смотрит на него. И вот целая картина постепенно вырастает в его воображении, он видит лица, одежды, цвета, малейшие подробности. Он закрывает глаза в восхищении и бормочет: «Превосходно! Поразительно! О, только бы не забыть... Только бы удержать в памяти...»
Все остальное производилось без какого-либо напряжения и исправления. Рука художника без остановок и задержек, без исправлений и дополнений, сантиметр за сантиметром выписывает полотно, эскизом к которому служили несколько линий и несколько пятен. Друзья художника, следившие за всеми моментами рождения произведения модного живописца, утверждали, что, сделав легкий набросок, он попросту «заказывает» произведение у «гениев-покровителей» искусства, а те «показывают» ему готовое полотно».
Знаменитый живописец исполнял либо исторические сцены, либо сцены на религиозные тексты, ставшие классическими в христианском мире.
Большинство картин Тиссо написаны таким необычным образом, но многие, и, как он считает, лучшие, не могли быть написаны, потому что видения, вызванные волей художника, проносились «мимо», несмотря на все усилия задержать мгновение.
Его видения не всегда вызывались пристальным сосредоточением на сделанном карандашном эскизе, они случались самым неожиданным образом и в самых неподходящих местах. Одно из них посетило его по дороге в Париж, около Булонского леса. Художник вдруг увидел перед собой массивную арку, в которую вливалась огромная толпа в восточных костюмах, с тюрбанами на головах. Люди отчаянно жестикулировали и указывали на балкон на высокой стене из желтого камня. Тиссо потом убеждал, что на этом балконе римские солдаты тащили пленника в красном позорном одеянии. Балкон был украшен висящим роскошным ковром, над которым производили экзекуции над человеком, обладавшим лицом Иисуса Христа. Эту сцену художник не только запомнил со всеми подробностями, но и передал сразу же в большом полотне. Называлось произведение «Се человек».
В старости, оставившему творчество Тиссо, все равно являлись картины исторических баталий, собраний, праздников, и все это в окружении шатров или холмов, дворцов или минаретов, войск или послушников, невольниц или табунов лошадей. Сам Тиссо рассказывал, что больше всего его пугали видения из непонятного будущего.